Изумруды для Офелии - Страница 10

Кэтрин рассмеялась. Она представила себе, как это происходит, и еще сильнее залилась смехом.

— Как ты красиво смеешься, — отметила миссис Браун и неожиданно сказала, обернувшись к Кэти: — Удивительно, но ты похожа на меня в молодости…

Она жестом велела Кэтрин остановиться. Девушка, угадывая ее желание, подошла к хозяйке. Та протянула ей обе руки, и Кэти осторожно взяла их в свои ладони. Холеные руки миссис Браун были неожиданно горячими.

— У меня тоже были такие же бархатные карие глаза, — мечтательно произнесла она.

— Они и сейчас у вас бархатные, — искренне заверила ее девушка.

— Не перебивай меня, — нетерпеливо сказала миссис Браун. — Такие же волнистые каштановые волосы, прямая спина, тонкая кость при округлых формах, аккуратный, чуть вздернутый носик. Вот только ростом ты повыше. Но совсем немного…

Миссис Браун явно волновалась. А Кэти было приятно такое «открытие» пожилой дамы. И она не замедлила сообщить ей об этом.

— Теперь я тоже нахожу свое сходство с вами, миссис Браун. Но вы гораздо красивее…

И тут вдруг дама неожиданно сникла, глаза ее потухли, она даже сгорбилась в своем кресле. Кэти, заметив это, накрыла шалью ее плечи, подумав, что она озябла. Но миссис Браун сразу же выпрямилась и приняла свой обычный чуть надменный вид.

— Пожалуй, пора домой, — строго сказала она, как будто и не было несколько минут назад эмоциональной сцены узнавания и истинного доверия. В инвалидном кресле опять сидела королева Елизавета I, решающая судьбу Марии Стюарт.

Уложив миссис Браун в постель, Кэтрин размышляла в своей комнате о странных метаморфозах поведения своей хозяйки.

Ее энергии хватит не на одну женщину, думала Кэти. А она прикована к коляске. Книги, телевизор — слишком мало для такой активной натуры. Наверняка ей хочется деятельной, творческой жизни. А сцена, оставленная много лет назад, живет в ее сердце и заставляет часто играть в жизни.

Но есть еще что-то, мучащее ее, стоя под душем, рассуждала Кэти. Миссис Браун явно находится в состоянии фрустрации. То есть существует какое-то непреодолимое препятствие, которое мучает ее, не дает покоя. Она пытается с ним справиться. На определенное время это ей удается, но препятствие никуда не девается, оно постоянно с ней. И я обязательно должна ей помочь.

На следующее утро Кэтрин встала на полчаса раньше и, приведя себя в порядок, отправилась на кухню. Там уже хлопотала чернокожая Полли. Увидев девушку, она широко улыбнулась:

— Садись скорее. Все уже готово, мы с тобой сейчас позавтракаем. — Она засуетилась, придвигая к столу деревянный табурет и протирая его краем своего передника.

Часы, висящие над огромным буфетом, показывали без четверти девять. Кэтрин с удовольствием подумала, что до десяти часов есть время поболтать с милой Полли.

Пока негритянка раскладывала по тарелкам аппетитный омлет и нарезала сыр, Кэти поставила на стол чашки с блюдцами.

Усевшись напротив Кэтрин, Полли сразу сообщила девушке, что старуха в восторге от новой сиделки. Так говорят все слуги в доме. Все уже в курсе того, как ловко выдержала Кэти свой первый экзамен «Утренний кофе с камамбером».

— Но ты не расслабляйся, — дружески предостерегла ее повариха, — с ней надо всегда держать ухо востро. В любой момент может отчебучить такое, что только держись!

Кэтрин очень хотелось выяснить, каким образом миссис Браун расстроила женитьбу Гарри, и она спросила:

— А что она отчебучила с невестой Гарри? Вы вчера утром начали говорить об этом, но мне надо было бежать наверх…

— Да-да!

Полли подалась вперед и еще больше расширила свои черные навыкате глаза. В ее голосе зазвучали нотки ужаса, хотя наверняка эта история десятки раз звучала под сводами этой кухни, на все лады пересказываемая слугами. Итак, если отбросить мелкие подробности, а также эпитеты, красочно характеризующие немногочисленных героев этой истории, то произошло следующее.

Когда Гарри привез свою невесту на виллу знакомить с матерью, миссис Браун сразу настроилась против будущей невестки. Может быть, потому, что та была наполовину мексиканка, или из-за того, что Гарри был так увлечен своей девушкой, что стал намного реже бывать на вилле. Как бы то ни было, но, когда сын представил матери смуглую красавицу Мануэлу, миссис Браун сразу начала разыгрывать сцену из дурной комедии нравов.

Она задавала ей каверзные вопросы из области литературы или театра, и, когда девушка терялась с ответами, миссис Браун высокомерно уличала ее в невежестве. Мануэла, в жилах которой текла горячая латиноамериканская кровь, еле сдерживала себя, чтобы не ответить потенциальной свекрови так, как она того заслуживала.

Гарри пытался оградить свою девушку от нападок матери, и обычно ему это удавалось. Но хитрая дама запускала свои наманикюренные коготки в невинную жертву в те моменты, когда сын выходил из комнаты.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки, стал ужин. Когда Мануэла с удовольствием вычищала тарелку кусочком хлеба после несравненного жаркого, приготовленного Полли, миссис Браун сделала круглые глаза и со змеиной усмешкой нежно произнесла:

— Ах, это так принято в Мексике?

После этой фразы смугляночка вскочила, швырнула вилку и салфетку и, еле сдерживая слезы, бросилась к выходу. Гарри, к несчастью, в это время разговаривал по телефону в гостиной и не видел, как Мануэла побежала к автомобильной стоянке и села в свою машину. Когда он обнаружил ее исчезновение, а смутившаяся мать сказала ему, что девушка почему-то решила уехать, он бросился вслед за ней, но автомобиля уже не было видно.